«В условиях холодной войны»
Поделиться
Петрозаводский городской суд приговорил главу карельского отделения «Мемориала» (организация признана в России иностранным агентом) Юрия Дмитриева к 15 годам лишения свободы за развратные действия, изготовление порнографии и хранение оружия. Для правозащитника это уже третий приговор, первый был почти оправдательным (осудили только за хранение оружия на 2,5 года ограничения свободы), а второй принес ему 13 лет заключения в колонии строгого режима. Политолог Алексей Макаркин прокомментировал решение суда.
Юрий Дмитриев. Фото: nhc.no
– Вряд ли кто-то ожидал чего-то другого. Конечно, адвокаты и команда поддержки Дмитриева продолжали бороться, но после второго приговора стало ясно, что новое решение суда либо сохранит его положение без изменений, либо еще больше ухудшит. Произошло последнее.
– Произошло что-то вроде той эволюции, которая была в СССР. Сначала диссидентов рассматривали в качестве смутьянов, которые тем не менее не могут подорвать основы государства. Их видели в качестве пережитков прошлого, с которыми надо работать. Но затем диссидентов стали воспринимать как врагов советской власти. Считалось, что им уже все объяснили, а те, кто не понял, сознательно вредят, их надо сажать.
Думаю, что и у нас произошло что-то похожее. Людей, который занимаются гуманитарной деятельностью, стали обвинять в том, что они работают на Запад. Дело ведь не только в Дмитриеве. Появились «физические лица – иностранные агенты» и так далее. Как и во времена Советского Союза, это происходит на фоне развития «холодной войны». Мы уже чуть ли не ультиматумы Западу выдвигаем. В этих условиях нужна консолидация общества.
Второй момент заключается в том, что российская власть традиционно исходит из того, что у нас есть «нормативная история». В разные эпохи в это вкладывалось что-то свое, но всегда была уверенность в том, что россияне должны воспринимать свою историю с точки зрения патриотизма. У нас должны воспитывать граждан, готовых в любой момент выступить на защиту своей страны. Но сейчас этой уверенности стало меньше. Меняется понимание места России в мире и так далее.
При этом есть опыт Украины. Считается, что там у власти находятся националисты, грантоеды, олигархи и коррумпированная бюрократия, которые не хотят дружить с Россией, и есть простой народ, который почитает героев Великой Отечественной войны, хочет интегрироваться с Россией и так далее. И вдруг выясняется, что за 30 лет многое изменилось. Оказывается, многим украинцам не нравится переименование в Киеве проспекта в честь Бандеры, но протестовать никто не выходит. В Белоруссии тоже что-то похожее происходит. Партизанский край, просоветская республика и так далее. Но люди почему-то подняли бело-красно-белые флаги…
Если посмотреть российские опросы, то у нас все это менее заметно, но тоже происходит. Молодежь, в том числе люди младше 40 лет, оказываются все дальше от советского прошлого. Для них та же Украина – это другое государство, и они не понимают, почему за событиями там надо внимательно следить.
Но ведь у нас есть программы патриотического воспитания. Почему они работают плохо? Власти делают вывод, что им мешает какой-то внешний фактор. Среди них встречаются историки, которые продвигают чуждые оценки прошлого. Руководство страны переживает, что так можно вовсе потерять молодежь.
– Я материалов дела не видел, поэтому доверяю правозащитникам, которые давно занимаются этим вопросом. Они уверены, что оснований для уголовного преследования не было. Кроме того, когда разные проблемы одновременно возникают у разных людей и институций, который занимаются работой, например, по теме репрессий, это становится неким сигналом, который заставляет политологов изучать их взаимосвязь. Обычно в таких делах суды быстро разбираются, кто виноват и что делать, но тут понадобилось несколько процессов. И то, что на определенном этапе пошло ужесточение, заставляет сомневаться в справедливости решения.
