«Нет таких одаренных детей, которые в подобном возрасте были бы готовы поступить в вуз»
Поделиться
Судьба 9-летней студентки факультета психологии МГУ Алисы Тепляковой по-прежнему остается в центре внимания. Останется ли она в университете? Ведь ее учеба забуксовала на первой же сессии. А если уйдет из вуза, то куда подастся? Эксперты в области образования сказали, чтобы они рекомендовали бы Алисе в этой ситуации.
Фото: Из личного архива
– Нет таких одаренных детей, которые в 8-9 лет были бы готовы поступить в университет, – считает профессор НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, заведующий Лабораторией социологии образования и науки Даниил Александров. – В 99% случаев одаренные дети не готовы к этому не только социально, но и интеллектуально, потому что интеллект не сводится к способностям осваивать какой-то материал. Бывает, что некоторые способные к математике дети в 9 лет могут решать сложные математические задачи 11 класса. Но это не значит, что они в 9 лет способны заниматься математикой в том же самом смысле, в каком готовят студентов на математическом факультете в вузе.
По словам профессора, университет и старшие классы школы – это не только освоение набора знаний. Это освоение социальных навыков, это общение со сверстниками, ребенок учится пользоваться своим интеллектом в реальной жизни. И для всех людей важно пройти определенные моменты этой жизни.
– В случае Алисы родители хотят, чтобы был индивидуальный план, и чтобы она занималась дома, но зачем тогда учиться в МГУ, только для «бумажки»? – продолжает Александров. – Это, на самом деле, большая проблема. Ребенок проходит и школу, и университет дома, не способен ни с кем общаться нормально…
Подкидывание детей на верхние этажи образования в раннем возрасте никуда не ведет, кроме как к неприятностям для детей. Даже дети, поступающие в 15 лет в вуз, оказываются неадаптированными к университетской жизни, а что уж говорить о 9-летних?
– Даже если представить, что человек как бы умудряется закончить МГУ с какими-то оценками, потому что он не в аудитории, не со всей строгостью обычного обучения, а на облегченном варианте индивидуального плана, то все это, на мой взгляд, бессмысленное действие. Мы понимаем, что человек учится для того, чтобы либо быть практическим либо академическим психологом, но ребенок в 15 лет не может быть ни тем, ни другим по многим причинам.
– Во-первых, надо сказать, что в большинстве случаев ранние интеллектуальные таланты диагностируются плохо, то есть в 9 лет еще нельзя понять, действительно ли человек талантливый математик или просто бойко решает в уме задачи. Яркие способности к физике, к программированию не проявляются в 9 лет.
Соответственно, мнение большинства специалистов в мире, которым я доверяю, состоит в том, что детям до 8 класса вообще не нужно специализированное обучение. Дети могут ходить в какие-то кружки. И проверять себя. И если к 8 классу становится очевидно, к чему он склонен, тогда можно заниматься этим направлением серьезно.
Безусловно, талантливым детям рекомендуется сочетание каких-то интеллектуальных занятий, например, со спортом или каким-то видом искусства. Причем, желательно в коллективе. Это должны быть внешкольные занятия, чтобы у детей расширялся круг общения. Они учатся работать, общаться с разными взрослыми, у которых разные задачи.
– Мне кажется, что ей вообще не надо учиться в университете, а университету не нужно ее учить. Я думаю, что она могла бы вернуться в какую-то хорошую школу. И не важно, что она сдала ЕГЭ. В Москве много хороших частных школ, и я бы, на их месте, сказал бы – давайте, девочка у нас поучится, давайте посмотрим. А через несколько лет, может, выяснится, что у нее совсем другие интересы, она и не хочет раньше заканчивать вуз, и так далее. Тогда у нее появляется самостоятельность в поведении.
Психолог Елена Мошкова, которая в числе прочего занимается одаренными детьми, считает, что Алиса не сама выбрала психологию:
— Она явно способный человек. Теперь остается вопрос, как «разгрести» эту ситуацию с МГУ. Ведь дело не в том, чтобы найти какие-то другие возможности для ребенка, а чтобы с ними согласился отец. Работа сейчас должна быть не столько с ребенком, сколько с отцом. Он ни на какие предложения не реагирует позитивно.
